Публикация работ участников конкурса «Поэзия прозы»
Автор о себе: родилась 15.06 1953. Психолог. Замужем, двое взрослых детей и четверо внуков. Проживаю в г. Тюмени. В настоящее время обучаюсь в Университете старшего поколения, на факультете «Журналистика». Раньше писала статьи по некоторым психологическим проблемам.
Номинация «Моя семья живёт в России»
Арсений и Мария
Пусть в качестве примера об огромной ответственности мужа, как главы семьи, его ответственного служения и понимания своей роли как мужа, послужит этот рассказ моего родственника о своей жизни. Привожу его речь, по возможности так, как он говорил, близко к тексту, ничего не меняя.
«Когда закончилась война, меня как кадрового офицера Советской армии не сразу отпустили домой, а направили в Молдавию. И только через два года наконец-то дали отпуск и я смог поехать к себе на родину в дорогую и любимую деревню Преображенку, Тобольского района. Когда приехал, родные были рады конечно, собралась вся родня. Стали мне невест сватать, то одну предлагают, то другую. Да и правда, девчат много, а парней-то почти и нет. Много тогда из нашей деревни погибло под Сталинградом. Ну а мне тем более пора жениться, уже 28-ой год шел.
В Молдавии многие на меня девушки заглядывались, говорят, что я ничего себе был, очень даже не плохой внешне. Не мне, конечно, судить об этом. Но почему-то ни одна девушка мне не нравилась. А тут как увидел Машу, которую помнил еще ребенком, когда в армию уходил, так сразу понял, что именно она мне и нужна. И не скажу, чтобы уж какая-то особая страсть воспылала во мне. А просто почему-то так мне ее жалко стало. Такая статная и красивая, а одета бедно. Скромная и застенчивая. Но почему-то твердо знаю, что именно она будет мне верной и преданной женой. Так и случилось за все 62 года совместной жизни.
А откуда ей было быть богато одетой, если она сирота. Мать умерла, когда ей 3 года было. Осталось у отца трое детей. Взяла ее к себе на воспитание бездетная тетка. Относились к ней хорошо, но не получила она материнской нежности и любви. Родители мои не очень-то одобрили мой выбор, были невесты и богаче, и с приданным. Даже свадьбу не сыграли. Забрал я свою молодую жену, ей только 18 исполнилось, посадил ее на попутку и поехали мы с ней семейную жизнь организовывать в Молдавию. А надо сказать, что была зима и мороз был градусов под 30 . Машина грузовая, открытая. Ее посадил Машу в кабину, укрыл, чем мог, а сам еду в кузове. На мне шинель и хромовые сапоги. Чувствую к середине пути, что уже ничего не чувствую, есть у меня ноги или нет их. Хорошо, что к селу Кутарбитка подъезжаем. Шофер остановился, понял мое состояние и повез к своим родителям. Там меня отогрели, растерли мои ноги, на печку русскую уложили. Спасли от обморожения в общем, да еще свои валенки и тулуп дали доехать до Тюмени.
Вот какие люди хорошие оказались, теперь, наверное, таких нет!
Приехали в Тюмень, думаю надо Марию одеть. Пошли в магазины, купили ей все новое. Сама ничего не умеет выбирать и ничего не просит, что куплю – всему рада и благодарна. А в моде я немного разбирался, ведь всю Европу прошел как — никак. Себе я ничего не купил. А что мне и надо? Все мне в армии дадут.
Прожили мы с ней в Молдавии 3 года, пока меня не демобилизовали. Там у нас и первый сын родился. Вернулись в Тюмень, здесь мне хорошую работу предложили в УВД, и комнату дали, много лет мы в ней прожили.
Когда ребенок стал подрастать, думаю: надо Марию учить.
Способная оказалась очень, память отличная, особенно на цифры. Устроил ее на курсы бухгалтеров. Она их с отличием закончила, хотя образование у нее было всего 6 классов. Потом устроил ее бухгалтером в областной военкомат, где она и проработала всю жизнь. Потом у нас еще сын родился.
А когда старший сын, офицер, погиб, тяжело ей бедной пришлось. Мне плохо, но я – мужчина, а она ведь – мать. Но стойко перенесла она это горе.
Да, не ошибся я в выборе жены. Благодарен ей за все: и за детей, и за терпение, и за преданность, за верность. Ведь у нее никого, из мужчин не было, кроме меня, да и мне никто не нужен был.
Ругались ли мы, были ли ссоры? Наверное, были, что не бывает за 62 года. Но сейчас вот не припоминаю. А чтобы кричать, ругаться или драться, — такого никогда не было. Да и за что? Не понимаю, как можно ударить женщину, она ведь женщина? А кто был в семье главный? Даже и не знаю. Я предлагал, а она соглашалась. Вот и все.
Долгую жизнь прожили Арсений и Мария. Она умерла на 81 году, а он на 91-м. Взял он ее молоденькой девчонкой, выучил, прожил с ней всю ее жизнь, похоронил и только потом сам ушел.
Вы, наверное, заметили, что в его рассказе нет ни слова о любви. Просто вся их жизнь – любовь.
Номинация «Весёлые истории»
Хорошая собака
Эта смешная и в то же время немного грустная история произошла в нашей семье в 90-е годы, в эпоху тотального дефицита и неиссякаемого оптимизма и юмора, несмотря ни на что.
Прораб Петров, начальник участка Колымагин и мастер Кирпичников задержались после работы в прорабской, дабы сообразить на троих, как быстрее и качественнее сдать порученный им объект. Соображать было с чем и было о чем. К концу недели намечалась приемная комиссия, а жилой дом, который они строили, был явно не готов к сдаче. Они долго спорили и обдумывали план действий по психологической обработке членов приемной комиссии. Были предложения о подкупе и об угощении их в ресторане. И чем больше они пили, тем фантастичнее и глупее становились их варианты. Наконец они совсем иссякли.
Но тут, на втором литре тема разговора резко изменилась. Все трое обратили свои мутные взоры на собаку белую болонку, которая повизгивая, крутилась у них под ногами, и которой наконец-то удалось стащить со стола последнюю селедку. Болонку эту привезли шофера откуда-то с севера и оставили за ненадобностью на стройке, в вагончике у сторожей. Пусть, мол, охраняет возводимые ценности.
— Хорошая собака. Молодая, — оценил пса Колымагин. Он считался знатоком собак, т. к у него была собака.
— Откуда ты взял, что она молодая? Вон какая она большая, — засомневался Кирпичников.
— Я сказал, что молодая, значит молодая! Смотри, какие у нее зубы острые!
Тут все трое бросились ловить несчастную собаку и по очереди, заглядывать ей в пасть, определяя остроту зубов на взгляд, на ощупь не решились.
— Я бы к себе ее взял. Умная собака. Да у меня уже есть, — сожалел Колымагин.
— Собака – это голубая мечта моей юности, — вдруг вспомнил Петров свои несбывшиеся детские мечты.
— Я бы тоже ее взял, — печально вздыхал Кирпичников. Но ему просто не куда было ее нести, т. к. жил он в общежитии.
После короткого обсуждения, порешили, что собаку заберет Петров и создаст ей все условия для проживания в своей 3-х комнатной квартире.
— А что скажет твоя жена? Вдруг спросил Колымагин, вспомнив, как однажды, застав его с Петровым распивающими очередную бутылку у себя дома, она одним махом выставила его, бывшего десантника за дверь. Да так стремительно, что он до самого угла их многоквартирного дома не мог вспомнить о том, что бежит в одних носках без обуви.
— А что мне жена! – Храбро выпятил свою тощую грудь Петров. – Да я ей…! Да она у меня…!
— Ну ладно, если что — звони! На этом и расстались.
В этот вечер жена Петрова ничего не подозревая, счастливая и довольная от того, что их на работе отоварили колбасой (а в те 90-е годы это был дефицит, впрочем как и многое, многое другое), с полными сумками и сетками мчалась домой. Но дома она обнаружила, что муж почему-то не забрал сына из садика, да и сам еще не пришел, хотя должен уже давно быть дома. Бросив все сумки в угол, побежала за сыном. В дверях она столкнулась со своим мужем. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы подтвердить ее наихудшие подозрения. Он был «того», да еще и не один. Она открыла было рот, чтобы тут же высказать ему все, что о нем думает, но Петров, пошатываясь гордо и независимо прошел мимо, даже не удостоив ее взглядом, крепко и нежно прижимая к груди собаку. Весь его вид говорил, что жена «дура» и что собака по любому останется в их доме, и что он не потерпит никаких возражений и т. д…
Когда жена вернулась с сыном, работа кипела ключом. Петров, сам мокрый по пояс, стиральным порошком мыл собаку в ванне. Она визжала и вырывалась, но он все-таки как-то домыл, сорвал с вешалки детское полотенце и заботливо вытер ее.
— Вот , дети, — обратился он к дочери и сыну, — я дарю вам эту собачку, будем ее дрессировать и воспитывать.
Правда, он не мог никак вспомнить как ее зовут: то ли Валет, то ли Велюр.
Дети были в восторге. Они бегали с ней по комнате, визжали, гавкали, хохотали . Всем было весело, кроме жены Петроова и деда, который забился в угол и испуганно смотрел на эту вакханалию счастья. Вдруг жена заметила, что приличные куски ее дефицитной колбасы валяются по всему полу.
— Ты представляешь, колбасу не жрет! – С восхищением сказал Петров. – Чем ее только кормить?
Жена посоветовала накормить ее супом. Но лучше бы она ничего не советовала! Петров, не долго думая, вылил пол кастрюли в миску и понес в комнату на ковер кормить собаку. Но та не оценила его заботы. Он тыкал ее мордой в миску, чтобы приучить ее к правильной и полезной домашней пище. Но собака отчаянно сопротивлялась так, что, в конце концов, миска с супом опрокинулась прямо на новый ковер. Пришлось жене и детям весь вечер отмывать его. Петров же, намаявшись с собакой, с чувством исполненного долга уснул, сидя в кресле. Справившись с ковром, жена пошла к соседке, поделиться своим горем, а заодно спросить, как с этой подлой собакой обращаться. Соседка приоткрыла немного тайны воспитания собак и между прочим посоветовала ей на ночь закрыть все комнатные двери и оставить собаку в коридоре.
Жена Петрова была доброй женщиной и подумала, что может пусть уж живет у них собака. Ведь живут же как-то люди с собаками в одной квартире. Да и не выбрасывать же ее на улицу, — что подумают о ней дети!
Закрыв все двери, она легла спать. Спала она плохо. Всю ночь ей снились какие-то шорохи, рычание и прочие кошмары. Проснувшись утром, первое, что она увидела, это грустное лицо своего проспавшегося мужа. Он видимо ждал ее пробуждения.
— Знаешь, что она сделала? – Без всяких предисловий с дрожью и отчаянием в голосе, спросил Петров.
— Кто?
— Кто, кто – собака.
— А собака, — вспомнила жена. – Что, колбасу что ли всю сожрала?, наивно предположила она.
— Нет, хуже. Она…, только ты ее не убивай, она сгрызла твои сапоги,- одним духом выпалил несчастный Петров.
— Австрийские! На шпильке! Мои любимые! — Взвизгнула несчастная женщина, и остатки сна мигом слетели с нее.
Она выбежала в коридор с твердым намерением остатками сапог надавать по чьей – нибудь морде. Но там не за что было ухватиться. Голенище одного сапога было разодрано в клочья, второй был более менее целым, видимо собака не успела справиться с ним за одну ночь. Но что удивительно, так это то, что рядом стояли 45 размера сапоги самого Петрова и они были совершенно целыми, только чуть-чуть покусаны. Не понравились собаке советское производство. А австрийцы не обманули, кожа на их сапогах была натуральная – животное не обманешь, не станет оно жрать что попало.
— Вот видишь, какая крепкая и качественная наша обувь, никакой монстр с ней не справиться, — мрачно пошутил Петров, увидев целыми свои штиблеты.
— Да ты еще и издеваешься! – обрела наконец дар речи жена. И тут она ему все высказала, что о нем думает и про колбасу, и про ковер, и про детское полотенце. Петров ничего этого не помнил и только все растерянно повторял:
— Ну надо же. Собака-то, главное хорошая…
В заключении она сказала, чтобы унес собаку туда, откуда принес.
Уходя на работу, одевая старые сапоги, в которых она ездила на сельхоз работы, сказала деду:
— Купи, собаке рыбы. А то чего доброго она еще и импортный мебельный гарнитур сгрызет с голодухи.
Вечером, когда она вернулась с работы, собаки уже не было. Дети рассказали сказку о том, что папа отдал собачку нашедшемуся хозяину и что зовут ее не Валет и не Велюр, а Белка, и что она совсем не мальчик, а девочка.
Жена облегченно вздохнула, о том, что избавилась от «хорошей» собаки и только спросила:
— А что это килька маринованная у нас по всему дому валяется?
Дети рассказали, что это дедушка купил, как ты приказала 2 кг рыбки для собачки. Потом еще 2 недели вся семья Петровых доедала маринованную кильку и вспоминала «хорошую» собаку по имени не то Валет, не то Белка. Правда, вспоминали все по — разному.
На этом приключения Валета- Белки не закончились. На другой день, когда Петров принес собаку назад на стройку и рассказал все свои злоключения, над ним долго все смеялись. Но тут пришел в прорабскую бригадир Севкин, увидел собаку и она ему понравилась, да к тому же все ее нахваливали, особенно «знаток» собак Колымагин. Поэтому Севкин взял ее себе, решив сделать молодой жене сюрприз.
Придя домой, он еще раз вымыл Белку в ванне, покормил минтаем и, помня печальный опыт Петрова, спрятал все сапоги, какие были в доме в шкаф. А ночью пришла со второй смены его жена, разулась в коридоре и ничего не подозревая, легла спать. Утром они нашли только остатки от ее сапог. Сапоги были новые, купленные за баснословные деньги на толкучке и тоже импортные. Кроме того, Севкин обнаружил, что на его кожаном пиджаке, висевшем на стуле, изжеваны рукава. Но об этом он предусмотрительно умолчал и успел спрятать его, пока она не увидела. Молодая его жена заявила:
— Или я, или собака! Севкин выбрал жену. А собаку он отнес опять на стройку.
После этого никто больше не захотел забрать к себе домой эту «хорошую» собаку и она так и жила в вагончике, пока алкоголик сторож не загнал ее кому то за пол литра.
Но долго еще все участники этих событий, вспоминая, говорили:
— Собака то, главное, хорошая была.
- P. S. Через какое-то время, вернувшиеся с севера шофера, те, которые привезли «хорошую собаку», признались таки почему они отдали ее. Жили они в общежитии, когда кто-то из жалости привел им эту собаку в комнату. Когда вечером они вернулись с работы и открыли дверь, то увидели такую картину: по всей комнате как метель летал и кружился пух из подушек и по полу валялись куски ваты из изодранных в клочья матрасов. Надо полагать, что не было у них качественных импортных сапог, пришлось собаке довольствоваться советскими ватными матрацами.
Прав был Колымагин: собака оказалась молодой и зубы у нее острые.